1 year ago
53
Год назад, в начале 2022-го, мы только-только начали переводить дух после двух страшных «ковидных» лет и верили, что постепенно начнется возвращение к нормальной жизни. Яростно спорили о прививках и вакцинах, о «масочном режиме» и других запретах. И особенно — о том, надо ли вводить QR-коды, как возможность доступа в кафе, театр или на выставку…
Где теперь — в начале 2023-го, в мире, наступившем после 24.02.2022, — эти жаркие споры? И где теперь те проблемы, которые казались нам важнейшими? Ушли не то, что на второй — на десятый план. А на первом плане, втором, третьем и так до девятого — путинская «спецоперация» и ее последствия.
Фото: Sefa Karacan / Anadolu Agency / Getty Images Главное из них — кроме, конечно же, гибели людей, бедствий и разрушений, — состояние немалой части российского общества, пораженного тем, что можно назвать политическим дальтонизмом: утратой, — под воздействием оглушающей пропаганды, — способности отличать добро от зла, правду от лжи и белое от черного.
Да, это происходит не в первый раз: под воздействием аналогичной пропаганды в нашей стране в советские годы десятки миллионов людей верили в существование «врагов народа», «иностранных шпионов» и «троцкистко-зиновьевских убийц». В то, что злобное НАТО хотело в 1968 году захватить Чехословакию, и только ввод войск стран Варшавского договора сорвал этот коварный план. В то, что надо было ввести «ограниченный контингент» советских войск в 1979 году в Афганистан, чтобы его не захватили США. В то, что академик Сахаров был «предателем», писатель Солженицын — «клеветником на советский строй», а поэт Бродский — «тунеядцем».
Конечно, встречалось подобное и в постсоветские годы. Так, многие верили в то, что осенью 1993 года демократический президент Борис Ельцин подавил мятеж реакционного и «красно-коричневого» парламента (хотя мятежником был тогда президент, а вовсе не парламент). Или в то, что весной 2014 года мятеж в Донбассе подняли не засланные из России интервенты типа Стрелкова-Гиркина, а «доведенные до отчаяния шахтеры и трактористы», купившие оружие и технику в ближайшем военторге.
Но до такого, как после 24 февраля 2022 года, все же не доходило.
Видимо, мы недооценили и умение (и желание) граждан самостоятельно искать информацию, и мощность пропагандистского излучения. Ежедневно внушающего, что Россия — самая лучшая, и поэтому ее все вокруг ненавидят и пытаются ослабить.
Если обычный человек начнет твердить такое, — что он лучший, и потому его все ненавидят, — его сочтут серьезно больным и отведут к врачу. А когда чиновники, депутаты и пропагандисты каждый день рассказывают подобное в стиле бессмертной сказки Евгения Шварца о «Голом короле» («Вы не знаете разве, что наша нация — высшая в мире? Все другие никуда не годятся, а мы молодцы»), это считается само собой разумеющимся. Как и рассуждения о том, что Украина — это вообще не государство, и что нет никакого украинского языка, а есть только исковерканный русский. Что власть в Украине — у «нацистов» и «бандеровцев». Что НАТО планировало нападение на Россию, и Путин опередил их всего на несколько часов. Что США и другие страны Европы «снабжают оружием нацистов, как во время Великой Отечественной — их отцы и деды» (замечу: из учебников истории пока еще не изъято упоминание об антигитлеровской коалиции). Что Россия в своей истории «никогда ни на кого не нападала» (опять же, из учебников и книг пока не изъяты упоминания о множестве войн, которые начинала Российская империя). „
И что у нынешней России, — заявившей в 1991 году о своей независимости в границах РСФСР, — есть некие «исторические права» на «исторические территории» бывшей Российской империи, которые в РСФСР никогда не входили.
Напомним, что политика, основанная на якобы «исторических правах», и проводимая во имя возвращения «исторических территорий», называется коротко и ясно — реваншизмом. Но именно такую политику проводит путинская власть, и она исходит лично от президента, одержимого идеей возрождения бывшей советской империи (или, по крайней мере, большей ее части). Как в «Обитаемом острове» братьев Стругацких призывали поступить с бывшими провинциями старой империи, Хонти и Пандеей, получившими независимость в тяжелые времена — «вернуть гадов в лоно, предварительно строго наказав».
Эта идея заведомо безнадежна — ни одна рухнувшая империя впоследствии не сумела восстановиться даже частично. Тем более она безнадежно архаична в двадцать первом веке, когда ключевым ресурсом развития и основой конкурентоспособности являются не территории, а умы — интеллектуальный и научный потенциал.
Поэтому, например, в Великобритании посмотрели бы, как на сумасшедшего, на политика, который всерьез заговорил бы об «исторических правах» на территории бывшей империи, предложив «вернуть их в родную гавань». Или заняться «защитой англоязычных граждан» в чужой стране, неся туда силой «британский мир». Или заявил бы, что «границы Великобритании нигде не заканчиваются».
То же самое касается других бывших империй — таких, как Франция, Германия или Турция. И в Литве никто, будучи в здравом уме и ясной памяти, не требует экспансии до границ Великого княжества Литовского, в начале XV века простиравшегося от Балтийского до Черного моря. „
Однако для путинского режима реваншистские мечты — не безумные фантазии маргинальных политиков, не тяжелая политическая болезнь, а вполне себе мейнстрим.
И вот уже президент Путин в новогоднем обращении говорит о защите «своих людей» на «исторических территориях» (как уже сказано, никогда в состав предшественников нынешней России не входивших). А немалая часть общества охотно рассуждает в духе этого мейнстрима. Ничего, что в домах нет газа и канализации, что нищенские пенсии и безработица, разбитые дороги и текущие крыши — зато их переполняет чувство гордости от «возвращения» того, что тебе никогда не принадлежало. И чувство возмущения действиями известной всему свету израильской военщины (зачеркнуто) агрессивного блока НАТО, который хочется призвать к ответу. И злобно-глумливая радость (ежедневно усиливаемая по телевизору) от того, что в городах Украины нет света и тепла.
А еще одна тяжелая болезнь — то, о чем говорил Ян Рачинский, получая в 2022 году Нобелевскую премию мира для «Мемориала»: «сакрализация государственной власти как высшей ценности, провозглашение абсолютного приоритета того, что этой власти угодно считать «государственными интересами», над личностью, ее свободой, достоинством и правами, перевернутая система ценностей, в которой люди — лишь расходный материал для решения государственных задач».
Именно поэтому делаются публичные заявления о том, что цель жизни — отдать ее ради государства, хотя целью жизни может быть только продолжение жизни, а не гибель за государство и его интересы. Все это — абсолютная калька с основы сталинского, полицейского государства, где человек всегда был «винтиком» и «пылью под ногами». И где не было высшего смысла жизни, чем пожертвовать ей ради государства (помните знаменитое из Фридриха Дюрренматта: «Когда государство начинает убивать людей, оно всегда называет себя Родиной»?). „
Именно это государство сейчас пытается возродить Путин. Потому что президент, воспитанный в тайной полиции, больше ничего строить не может и не умеет.
Но, к счастью, этими болезнями поражены в российском обществе далеко не все. Множество людей, по выражению Льва Шлосберга, «сохраняет в себе человеческое в нечеловеческое время». Сохраняет способность к эмпатии и солидарности. Выстраивает горизонтальные структуры для помощи тем, кто в ней нуждается. Помогает беженцам и преследуемым по политическим мотивам. Защищает свои гражданские права. Требует мира и свободы. Не поддается государственной лжи и милитаристской пропаганде, не позволяя этому яду проникнуть в свои души. И помогает другим этому противостоять.
Именно и только это дает надежду на то, что морок отступит и наступит рассвет.
