Поляризация вредит всем

Латвийский гражданский активист и дизайнер Мартин Левушкан выступает за умеренность и сотрудничество в политике. Для «Холода» он написал колонку о том, почему, на его взгляд, отказ от навешивания ярлыков на оппонентов и переход к уважительной дискуссии сможет вывести из кризиса и латвийское, и российское общество.

В последние годы много говорят о повсеместно растущей поляризации. Причем кажется, что она охватила весь земной шар: обострившийся конфликт между демократами и республиканцами в США, кризис в российской оппозиции, общественный раскол во многих странах ЕС (что интересно, границы разлома в каждом отдельном случае проходят по своим болезненным темам), небывало усилившаяся напряженность между латышами и русскоязычными жителями Латвии.

Я наблюдаю за событиями, находясь одновременно в нескольких информационных пузырях — латышском, англоязычном, русскоязычном (латвийском и глобальном), — поэтому хочу поделиться своими размышлениями и отметить несколько общих тенденций.

Казалось, что дальше будет только лучше

Я родился в Сибири, в Томской области. Когда мне было три года, наша семья репатриировалась на родину предков, в Латвию, где я вырос. Я с детства ощущаю себя латышом, при этом мой родной язык — русский, до недавнего времени у меня был российский паспорт, а еще часть моих родственников и друзей живут в Украине. Все это наложило отпечаток и на мою идентичность, и на мою деятельность в качестве политика и активиста.

Нынешний глобальный раскол прошелся непосредственно по мне, поэтому для меня естественна умеренная и солидарная позиция.

С 2018 года я стал активистом в латвийской социал-либеральной партии и ряде проевропейских молодежных НКО, учился, активно погружался в латышскую среду, при этом много общался с оппозиционными молодыми ребятами демократических взглядов из России и Беларуси, вел аккаунт в твиттере и ютуб-канал на русском языке, где рассказывал о позитивных аспектах жизни в Латвии. 

Мотивация у меня была чисто патриотическая: мне хотелось, чтобы как можно больше современных, по-европейски мыслящих молодых людей приезжали в Латвию из России, Беларуси и Украины, работали здесь и вносили вклад в развитие моей любимой страны. До 2022 года все это воспринималось совершенно естественно, и я не испытывал никакого внутреннего диссонанса.

В последние довоенные годы, по крайней мере с моей перспективы, в мире действительно ощущалось больше солидарности, доверия, готовности к сотрудничеству и компромиссам. Казалось, что дальше будет только лучше. В Украине на выборах победил молодой и либеральный президент, в Беларуси демократическая революция едва не скинула режим Лукашенко, в российском обществе тоже происходили явные изменения. В Латвии постепенно снижалась межэтническая напряженность, появлялись смешанные партии и НКО, открытые для этнических и языковых меньшинств, благодаря чему и я смог попасть в эту среду, хотя тогда владел латышским на довольно посредственном уровне.

Конечно, первые признаки масштабных перемен уже давали о себе знать: аннексия Крыма в 2014 году, избрание Трампа президентом США в 2016-м. Но все же значимые акторы старались держать себя в рамках общественно приемлемой риторики и умеренной политики.

Ценность человеческой жизни упала

Первым потрясением, разрушившим многолетний статус-кво, стала пандемия коронавируса. Она не только серьезно повлияла на мировую экономику, но и изменила паттерны общения и потребления контента, снизила доверие людей друг к другу, поделила их на противоборствующие лагеря (условно, «проваксеров» и «антиваксеров»), которые — из-за растущего стресса, вызванного изоляцией, экономическим кризисом и алгоритмами соцсетей, — не могли, а главное, не хотели искать точки соприкосновения.

Также пандемия, на мой взгляд, пошатнула два фундаментальных столпа современного общества — глобальность мира и индивидуализм. Это, во-первых, показало, что не только люди, но и целые государства или группы государств могут существовать отдельно друг от друга, что можно существенно ограничивать свободу передвижения, регулировать потоки информации и локализовать экономику. Во-вторых, развязало руки радикалам и автократам всех мастей — если погибших от пандемии людей можно считать десятками тысяч и жертвовать ими, то почему нельзя делать то же самое и в других случаях? Вслед за экономикой, инфляцию пережила и ценность человеческой жизни — смерть человека перестала восприниматься как трагедия.

Вторым глобальным кризисом, конечно же, стало полномасштабное вторжение России в Украину. Еще одно важнейшее табу, обеспечивающее мир в Европе последние десятилетия, было вероломно нарушено, а значит, отпала необходимость сдерживать себя рамками этики, морали, уважительной дискуссии и компромиссов. Ведь никакие, даже самые резкие и радикальные высказывания и идеи не могут сравниться с войной — главным кошмаром, который может вообразить человек.

Радикализация и поляризация достигли беспрецедентного уровня повсеместно, в том числе в Латвии. Все то, что долго копилось, в момент потрясения выплеснулось наружу. Риторика и политика становятся все более бескомпромиссными, а пространства для диалога и сотрудничества как между партиями, так и между общинами стало гораздо меньше. 

Я сам испытал серьезный кризис идентичности, ведь многое из того, что являлось важной частью моей личности и было приемлемым до 2022 года, стало восприниматься иначе. Словосочетание «русскоязычный латыш» стало почти оксюмороном (теперь нужно выбирать), поддержка россиян и беларусов оппозиционных взглядов перестала быть мейнстримом, в Украине шла война, а латвийские избиратели все чаще стали делать выбор в пользу менее умеренных политиков. 

Мне не хотелось выбирать или радикализироваться, поэтому я старался находить баланс: помогал украинским беженцам, организовывал антивоенные митинги, старался наладить диалог между латышами и русскоязычными, помогал демократическим россиянам и беларусам. Через солидарность, диалог и неприятие поляризации я стараюсь найти компромисс между разными частями моей собственной лоскутной идентичности.

Увидеть оппонента, а не врага

Однако окружающая обстановка становилась все более токсичной. В этом сыграли свою роль и алгоритмы социальных сетей. Люди оказались в пузырях из единомышленников, самых заряженных активистов и приятной, подтверждающей их точку зрения информации. В такой ситуации оппонентов очень легко демонизировать и начать воспринимать их чуть ли не как угрозу своему существованию, а значит, отпадает и необходимость с ними говорить, пытаться понять или тем более договариваться.

Я испытал это на личном опыте: последовательно отстаивая идеи умеренности и солидарности в латвийской политике, я внезапно стал объектом масштабной кампании травли и психологического давления в социальных сетях — радикальные политики и активисты, несогласные с моими взглядами, стремились очернить мою репутацию и настроить против меня других людей.

Мне приписывали несуществующие высказывания и взгляды, которых я никогда не придерживался, создавали искусственный карикатурный образ, следили и скрытно фотографировали, искали компромат. В какой-то момент я начал всерьез беспокоиться за свою безопасность, когда стал получать угрозы и сталкиваться с агрессивно настроенными людьми даже на улице.

Социальные сети стали мощным оружием. Разжигать ненависть и настраивать одних людей против других, пользуясь алгоритмами, теперь очень просто. Причем чем дальше, тем большего количества групп это касается, и вот уже своими экзистенциальными врагами видят друг друга республиканцы и демократы, консерваторы и либералы, левые и правые, католики и атеисты, российские оппозиционеры, латыши и русскоязычные и так далее. При этом войны не прекращаются, диктаторы сохраняют власть, и конца этому не видно.

Я считаю, что для того, чтобы находить умные, нестандартные и долгосрочные решения глобальных проблем, нам нужно вновь научиться договариваться, находить компромиссы и видеть в своем соседе и согражданине по крайней мере равного себе оппонента.

Маленькие шажки в этом направлении может сделать каждый из нас уже сегодня. Достаточно лишь останавливать себя в моменты, когда очень хочется обесценить позицию оппонента и найти ей простую и приятную, идеологически обоснованную причину, как бы освобождающую от необходимости продолжать с ним диалог. Рефлексировать и корректировать свое мировоззрение (точно ли я всегда и во всем на 100% прав?). Непредвзято оценивать факты, учиться быть менее восприимчивыми к манипуляциям в соцсетях, искать общие точки соприкосновения с другими людьми.

Я пришел к этому не сразу: в начале своего пути в политике и активизме я порой старался «перекричать» людей, с чьим мнением был резко не согласен. Но чем больше усиливалась поляризация, тем больше мне хотелось разобраться — что формирует другую позицию? 

Я стараюсь придерживаться этого принципа в своей общественной деятельности: например, вместе с моим коллегой по НКО «Русский голос для Латвии» мы регулярно снимаем тикток-репортажи с публичных акций. Мы придерживаемся принципа уважительного демократического диалога, стараясь не переспорить людей, с которыми не согласны, а дать им возможность быть услышанными, создать безопасное пространство для общественной дискуссии и обмена опытом. Это делает наш продукт уникальным и привлекает зрителей.

Открытость к альтернативным мнениям, уважение чужого жизненного опыта и постоянная саморефлексия могут как помочь более эффективно переубеждать людей противоположных взглядов из другого инфопузыря, так и сделать собственную картину мира более полной и близкой к реальности.

Я убежден, что новая эпоха мира и хотя бы относительной стабильности настанет только тогда, когда мы снова научимся солидарности, базовому взаимному уважению и искусству договариваться, перестанем придумывать друг для друга новые обидные ярлыки и бессмысленный новояз и попытаемся найти совместные пути решения общих для всех нас проблем.

Нам нужно искать не поводы для еще большей разобщенности, а точки соприкосновения.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

Хотите высказать мнение? Предложите тему колонки на holod@holod.media.

Сообщение Поляризация вредит всем появились сначала на «Холод».