Убить дракона

5 октября 2024 года в Украине погиб Ильдар Дадин — оппозиционный активист, воевавший против России в составе одного из добровольческих батальонов. В 2010-х годов фигура Дадина стала символом мирного протеста в России: он одним из первых попал в колонию за пикеты (его именем даже называли соответствующую статью Уголовного кодекса), перенес там пытки и публично заявил о них так, что услышала вся страна. После 24 февраля Дадин, который всегда выступал за ненасильственное сопротивление, не нашел для себя другого варианта, как пойти воевать на стороне Украины — но обнаружил там все то же, что ненавидел в России. Корреспонденты «Холода» Маша Морозова и Юлия Селихова рассказывают, кем был и как погиб Дадин — человек, для которого главным в жизни была борьба с Владимиром Путиным.

Весной 2023 года, ожидая отправки на фронт в Украину, Ильдар Дадин подрался с сослуживцем по Сибирскому батальону — одному из добровольческих формирований для россиян, которые хотят воевать против России.

«Я анархист и сторонник отмены капитализма, а Ильдар — не сторонник отмены капитализма. И мы с ним по этому поводу поругались, — рассказывает сослуживец Дадина Алексей Макаров. — А с ним очень тяжело спорить, он начинает говорить: “Ты лжец, ты лжешь”. Если ты скажешь: “Нет, я не лгу”, это быстро эскалирует».

Так и вышло, что они сцепились — впрочем, ненадолго: сослуживцы разняли. Впоследствии Макаров «принял, что Ильдар такой», и старался в споры с ним не вступать: «Все знали, что он может подраться». Кто-то из сослуживцев запомнил Дадина как «святого», неотступно следующего своим принципам, а кто-то — как неудобного в быту и в бою конфликтного человека, который создавал в коллективе напряжение.

По словам однополчан, Дадин отстаивал свою точку зрения и искал справедливости везде и всегда: и во время тренировок и инструктажей, и в быту. «[Но] армия и война — это противоположность справедливости, а Ильдар никогда не мог пройти мимо, — говорит его сослуживец, попросивший не указывать свое имя. — Всегда вставлял свои пять копеек. Он был борцом. Поэтому ему было тяжело».

Дружить Дадин не умел, говорит Денис Соколов — координатор проекта «Гражданский совет», который помогал россиянам взаимодействовать с украинскими властями и попадать на фронт. «У него было пространство справедливости и несправедливости, и все, — объясняет Соколов. — Дадин не собирался, руководствуясь соображениями эмпатии, удобства или целесообразности, жертвовать своими убеждениями. Это его убеждения, и он будет их отстаивать».

В 2012 году, когда в Москве регулярно проходили массовые политические протесты, во время очередной уличной акции в офис благотворительного фонда «Русь сидящая» в центре города влетел молодой человек. Силовики разгоняли демонстрантов, все разбегались кто куда — и он решил спрятаться у правозащитников. В тот день руководительница «Руси сидящей» Ольга Романова познакомилась с Ильдаром Дадиным — все ее коллеги уже знали этого 30-летнего мужчину, который ходил на каждый митинг, постоянно стоял с антипутинскими плакатами в центре Москвы и почти не вылезал из отделов полиции.

О жизни Ильдара Дадина до того, как он стал постоянным героем новостей, известно немного. В 2010 году будущий активист жил в одной квартире с мамой, играл по ночам в компьютерные игры, смотрел телевизор, почти не пользовался интернетом и уже семь лет работал охранником — туда он попал сразу после армии, куда его призвали после второго отчисления из университета. Служить он не рвался, опасаясь дедовщины и не желая унижаться. Опасения оправдались: к концу первого года службы Дадин почувствовал, что у него «срывает крышу»: «Должен был прийти новый призыв. И я думал, что у меня не останется сил моральных, что я сломаюсь и начну заставлять молодых так же [вести себя, как меня заставляли старослужащие]. Стану таким же подонком, как и они, чтобы мне стало легче», — объяснял он.

Чтобы предотвратить этот сценарий, Ильдар Дадин, по его словам, перерезал вены вечером в туалете. Думал: если до утра не найдут, то умру и все закончится; если найдут, то комиссуют. Его нашли, отправили в больницу и освободили от дальнейшей службы.

В декабре 2011 года Ильдар Дадин впервые сходил на выборы. Сам он за «Единую Россию» не голосовал, те люди, с которыми он общался, — тоже. Поэтому, когда по телевизору рассказали о безоговорочной победе партии власти, Дадин возмутился. 

Протестный митинг против нарушений во время парламентских выборов на Болотной площади в Москве 10 декабря 2011 года. Фото: Sergei Karpukhin / Reuters

В тот момент он, по его словам, даже не знал, что существуют протестные митинги и что Алексей Навальный призывал всех противников действующей власти голосовать за любую партию, кроме «Единой России». О том, что в центре Москвы планируется акция против фальсификаций на выборах, Дадину рассказал друг. 10 декабря 2011 года он пришел на Болотную площадь — и с тех пор стал выходить на улицу очень часто. В прессе его назвали «одним из самых упорных оппозиционеров».

Семьи у Дадина не было, как и постоянной работы: он халтурил то курьером, то грузчиком. В коллективах он не уживался, говорит его знакомая правозащитница («Холод» не называет ее имени по соображениям безопасности героини): «Неделю поработает, права покачает — и увольняется». Впрочем, его такое положение дел устраивало: он говорил, что всегда хотел «низкостатусную и низкооплачиваемую работу» — главное, чтобы хватало на транспорт и на самую простую еду.

«У него была эта “кочегарная романтика”, как у рокеров 1980-х: Гребенщикова, Цоя, Майка Науменко. Они работали кочегарами и сторожами, а потому имели время и возможность творить, — объясняет Ольга Романова. — А ему свободное время нужно было, чтобы делать протест».

Причем протест обязательно мирный. «Вы замечали, что на фотографиях, где его задерживают и ведут в автозак, он всегда держит руки в замке? — говорит “Холоду” его знакомая правозащитница. — Это была продуманная стратегия. Чтобы случайно, размахивая руками, не ударить полицейского, не поцарапать, не оторвать какую-нибудь пуговицу». 

Во время одной из акций Дадин вызвался держать в руках зажженный фаер, хотя знал, что это гарантирует ему 15 суток ареста после задержания. Акция проходила на мосту, и Дадин специально держал фаер над водой, перегнувшись через ограждение. «Когда полицейские ему начали заламывать руки, он сбросил его вниз, в воду, чтобы не задеть никого, — вспоминает его знакомая. — В нем была эта осторожность: чтобы случайно никому не навредить».

Даже среди завсегдатаев протестных акций Ильдар Дадин выглядел белой вороной. Патологически честный, принципиальный до крайности, упертый и негибкий. Он не пил, не курил, не ругался матом — и делал замечания тем, кто матерился возле него. Даже когда толпа на митингах скандировала «Путин — хуйло», он молчал.

Однажды после очередной акции он со своей соратницей Ириной Калмыковой, с которой они часто стояли вместе в пикетах, шел к автобусной остановке. Она докурила сигарету и бросила окурок на асфальт, где уже валялась куча бычков. Дадин наклонился, поднял брошенный ею окурок и донес до мусорки.

«Он был невыносимый, — говорит Ольга Романова. — Невыносимый хороший человек».

С Дадиным невозможно было шутить, говорит его знакомая: чувства юмора у него не было. Идею мирного протеста он тоже воспринимал максимально серьезно. Ему не нравилось, что москвичи на митингах скандировали «Мы не уйдем!», но к вечеру расходились по домам. Сам Дадин возвращался домой только после того, как улицы совсем пустели. 

Задерживали Дадина бесчисленное количество раз. От полицейских ему часто доставалось: его избивали в автозаке, связывали скотчем в отделе полиции. Силовиков он раздражал своей «непробиваемостью», говорит его знакомая правозащитница: он не пытался с ними договориться, не шел на уступки, не вел неформальных разговоров. Общение с представителями власти он начинал со слов: «Вы пособники кровавого режима» — и цитировал им по памяти Конституцию и закон о полиции.

Тем временем протестная волна, поднявшаяся зимой 2011 года, уже весной 2012-го начала сходить на нет — и большинство из тех, кто выходил на Болотную и проспект Сахарова, постепенно разочаровались в перспективах уличных митингов. Чем дальше, тем яснее было, что власть намерена не вести переговоры с участниками акций, а подавлять их. 

Летом 2014 года, когда Крым уже был аннексирован, а в Донбассе уже шла война, Госдума приняла поправку в Уголовный кодекс, которая позволяла сажать за мирный протест в колонию. Теперь против людей, которых трижды за полгода задержали на несогласованных митингах и привлекли к административной ответственности, можно было возбудить уголовное дело — со всеми вытекающими.

15 января 2015 года на Манежной площади в Москве во время акции в поддержку Алексея и Олега Навальных, которым незадолго до этого вынесли обвинительный приговор по делу «Ив Роше», Ильдара Дадина в очередной раз задержали и арестовали на 15 суток. А когда этот срок истек, возбудили уголовное дело.

Дадин не был первым, кто попал под новую статью, — такие же дела возбудили в отношении еще двух задержанных на той же акции, Владимира Ионова и Марка Гальперина, а несколькими месяцами позже под преследование попала активистка Ирина Калмыкова. 

В ожидании приговора Ильдар Дадин сидел под домашним арестом в квартире своих родителей в Подмосковье. Он каким-то образом научился снимать с ноги электронный браслет, но использовал это не для побега, а чтобы ходить в гости к жившей неподалеку Ирине Калмыковой. В такие ночи они болтали с Дадиным о будущем российского протеста. «Я говорила ему, что собираюсь бежать, — вспоминает Калмыкова. — И его уговаривала. Он отказывался. Говорил: “А зачем я тогда выходил? Я пойду до конца”». 

Калмыкова действительно вскоре уехала из России, как и Владимир Ионов (дело Марка Гальперина закончилось штрафом). Незадолго до побега Калмыкова отдала Дадину свои заготовки на зиму — соленья и варенья, — чтобы не пропали. Вскоре ему пришлось оставить их маме: активист отправился в колонию по статье, которую с тех пор все называют «дадинской».

В декабре 2015 года, когда Ильдару Дадину должны были вынести приговор, в зал заседаний Басманного суда пришли несколько десятков человек. Среди них был его отец. Но поддерживать сына он не собирался.

«Он во всем положителен. Но он не в том направлении пошел. Мне это очень жаль как отцу, — сказал он тогда. — Путин — это, я считаю, стране повезло. С сыном мы не общаемся по идейным соображениям».

Среди оппозиционных активистов Ильдар Дадин нашел себе новую семью. На одной из акций он познакомился с журналисткой Анастасией Зотовой, и они начали встречаться. Когда судья зачитала вердикт и на Дадина начали надевать наручники, она прорвалась к нему сквозь конвой и крикнула: «Я подаю заявление в ЗАГС!» Спустя два месяца они поженились в СИЗО. (Ни родственники Ильдара Дадина, ни Анастасия Зотова не стали разговаривать с «Холодом».)

Прокурор просил для Дадина два года колонии. Судья — что бывает нечасто — дала еще больше: три. Неудивительно: выступая с последним словом, Дадин был верен себе, о снисхождении не просил, а лишь напоминал судье, что ей грозит 10-летний срок за заведомо неправосудный приговор.

Спустя месяц после того, как Дадина этапировали в исправительную колонию №7 в Карелии, навестить его приехал адвокат Алексей Липцер. Вместо того чтобы разговаривать с защитником, Дадин стал что-то писать на листе бумаги: он боялся, что администрация колонии прослушает их и прервет свидание. Забрать записку с собой адвокат тоже не мог: в колонии это было запрещено. Липцеру пришлось подождать, пока Дадин закончит, и переписать текст от руки.

Это было письмо жене. Оно начиналось так: «Настя! Если решишь опубликовать информацию о происходящем со мной, то попробуй распространить ее как можно более широко. Это увеличит шансы на то, что я останусь жив».

Дадин описывал пытки. Рассказывал, что его избивали, окунали головой в унитаз, сковывали руки за спиной и подвешивали, угрожали убийством и изнасилованием. Его ставили на колени, стянув трусы — и издевательски цитировали его предыдущее письмо жене, в котором он говорил, что встать на колени готов только перед любимой женщиной.

Тем же вечером Анастасия Зотова передала письмо журналистам. Наутро его опубликовала «Медуза».

Дело было в ноябре 2016 года: отношения российских властей с независимыми медиа тогда еще были устроены иначе. Публикация имела огромный резонанс. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков в тот же день пообещал доложить о пытках Владимиру Путину. Дело взяла на личный контроль омбудсмен Татьяна Москалькова. ФСИН и Следственный комитет начали проверку. Президентский совет по правам человека объявил, что его представители выезжают в колонию. Судьбу Дадина обсуждали даже в эфире федеральных телеканалов. «Он очень похож на среднего молодого человека, который может быть твоим братом, сыном, мужем, самим тобой», — объясняла тогда такую реакцию Ольга Романова.

То, что именно Дадин рассказал о пытках публично, не удивило никого из тех, кто его знал. Коса нашла на камень; столкнулись, как говорил тогда член СПЧ Игорь Каляпин, два совершенно разных мира: живущая по собственным правилам администрация колонии и Ильдар Дадин, не готовый ни под какие правила прогибаться. Он сам впоследствии вспоминал, что, пока сотрудники колонии избивали его в первый раз, он цитировал им Конституцию: статью о том, что никто не должен подвергаться пыткам. 

В разных мирах Дадин оказался и с другими заключенными. Жить по «воровским понятиям» он не хотел: говорил, что система ценностей у него уже есть и надстройка в виде еще одного мировоззрения ему не нужна. «Я объяснял [одному из сокамерников], что не могу что-то сделать, потому что по-человечески мне совесть не велит. Он говорил: но здесь же тюрьма. Я не понимал, что [это] значит, — вспоминал Дадин впоследствии. — Человеком надо быть всегда и везде, независимо от того, где ты находишься. То есть где-то можно быть человеком, где-то подлецом? Я так не считаю».

О том, что в России систематически пытают заключенных, в те годы еще не было широко известно — ходили только слухи о происходящем в карельских колониях, вспоминает в разговоре с «Холодом» правозащитник Леонид Крикун. Местные адвокаты, которым заключенные жаловались на пытки, советовали не поднимать бучу, чтобы не сделать хуже.

После того как Дадин передал свое письмо на волю, все изменилось. 7 ноября 2015 года, когда в колонию приехали члены СПЧ Павел Чиков и Игорь Каляпин, несколько заключенных прорвались через охрану и вылезли на крышу, растянув плакат «Спасите наши души». Новых свидетельств пыток становилось все больше. О том, что их пытали, заявили семеро заключенных, которые сидели вместе с Дадиным, вслед за ними — зеки из других колоний Карелии и те, кто уже освободился.

Ильдар Дадин выходит из колонии на Алтае, 2017 год. Фото: Алексей Цвайгерт / ТАСС / Profimedia

Так Ильдар Дадин стал «главным российским политзаключенным». До выборов президента, на которых Владимиру Путину предстояло избраться в четвертый раз, оставалось чуть больше года, и российские власти хотели создать иллюзию оттепели. «Дадинскую» статью в феврале 2016 года раскритиковал Конституционный суд: он постановил, что наказывать митингующих можно, только если их протест утратил мирный характер. Сразу же после этого Верховный суд отменил приговор Ильдару Дадину. Он триумфально вышел на свободу, получив больше двух миллионов рублей компенсации за незаконное преследование по решению ЕСПЧ.

В марте 2018 года Владимир Путин благополучно переизбрался. «Дадинскую» статью так и не отменили и даже не переписали. Спустя два года после освобождения Ильдара Дадина по ней сел еще один активист — Константин Котов. Руководителей пыточной колонии в Карелии отправили под суд, но не за пытки, а за вымогательство; они быстро вышли на свободу.

Заключенные ИК-7, которые вслед за Дадиным заявили о пытках, вскоре под давлением и угрозами отказались от своих слов, говорит адвокат Леонид Крикун. Все, кроме одного — осужденного за разбой Кобы Шургаи: после того как он заявил о пытках (его избивали каждый день, ломая кости), его осудили по статье о ложном доносе, увеличив срок. Тем не менее, по словам Крикуна, именно после поступка Ильдара Дадина в карельских колониях прекратились систематические пытки: «За это все карельские заключенные ему благодарны и помнят о нем».

Освободившись из колонии, Дадин, по воспоминаниям его знакомых, «ушел в тень». В заключении у него развилась эпилепсия; пытки стали самым страшным, что он пережил, — но совсем тяжело ему стало во время развода. Как часто бывает у политзаключенных, брак с Анастасией Зотовой вскоре после освобождения Дадина распался. Патологическая принципиальность подтолкнула его к тому, чтобы обвинить жену в предательстве в открытом посте в фейсбуке. На вопросы о том, зачем он сделал это публично, Дадин недоуменно отвечал: «Покрывая подлость, я становлюсь ее соучастником».

После этого многие соратники, которые знали, каких усилий Анастасии Зотовой стоило организовать кампанию в поддержку мужа, отвернулись от Дадина. Личная драма ударила по нему так сильно, что он разочаровался во всем протесте в принципе. Он стал гораздо реже выходить на оппозиционные акции. После освобождения Дадина за ним «ухаживали разные оппозиционные партии, все хотели его себе заполучить», вспоминает Ольга Романова. «Но у него даже мыслей не было никуда вступать, — говорит она. — Он считал, что он должен быть один. Что Путин — это такое вселенское зло, и борьба с ним не имеет никакого партийного подтекста. Политику он не любил. Он любил, чтобы все было от сохи».

Знакомый правозащитник вспоминает, что пытался сподвигнуть Дадина помогать политзаключенным, но и тут получил отказ. «Я ему накидывал, что вообще-то порядочный арестант так и поступает. Освободился — а про тех, кто там остался, кто с тобой куском хлеба делился, кто тебе воды подносил после пыток, не забывай», — вспоминает он в разговоре с «Холодом». На это Дадин отвечал: политзеки, политика — это все вторично. Надо бороться с гидрой, с драконом, с Путиным.

Не только силовикам и судьям, но и соратникам от Дадина часто доставалось за «пособничество режиму» — например, когда они пытались договариваться о чем-то с властями, говорит его знакомая правозащитница. Еще во время отсидки в колонии он успел поссориться с гражданским врачом, которого к нему прислала Ольга Романова, чтобы тот зафиксировал следы пыток: Дадину не понравилось, что медик спокойно разговаривал с сотрудниками колонии.

«Он говорил врачу: “Ты же видишь, что я избит, сделай что-нибудь”. А тот ему: “Не могу же я взять тюрьму штурмом”», — вспоминает Романова рассказ медика об этом визите. «Мы все не дотягивали до его планки абсолютно, — говорит она. — [Чтобы дотянуть] надо было, я не знаю, вырвать сердце из груди и освещать людям путь горящим сердцем пять минут».

«Есть такой тип людей… Назовем его “борец”. По структуре своей он — воин. Все, что он мог, — быть сильным, смелым, упертым, честным. Ничего больше, — добавляет знакомая Дадина. — Он шел туда, куда и пришел. [Нашел способ] бороться. Кроме собственной жизни, терять ему было нечего».

«Ты говоришь, что [участие в войне] — это логичное продолжение ненасильственного протеста, — спрашивал у Ильдара Дадина журналист Петр Рузавин в августе 2023 года. — Но ты, очевидно, подписался под тем, что ты готов умереть, ты готов убивать…»

«Должен убивать, чтобы остановить изначальные убийства, — отвечал ему Дадин, одетый в хаки. — Как крайняя мера, я должен их убивать. В идеале я хотел бы брать в плен. Я всем это говорю, хотя обычно меня за это не любят».

Ильдар Дадин во время интервью в августе 2023 года. Кадр: Медиазона / Youtube

Он решил ехать в Украину сразу же, 24 февраля, потому что не мог «осознавать себя соучастником» военной агрессии. Россиян, которые не разделяли его точку зрения и не хотели воевать за Украину, Дадин осуждал, называл «лицемерами» и говорил, что своим бездействием они поощряют «убийства масс невиновных людей».

В марте 2022 года Ильдар Дадин улетел из России в Польшу, а через несколько месяцев, получив местный ВНЖ, обратился в проект «Гражданский совет», который занимался рекрутингом россиян для добровольческих подразделений. Вступать в Русский добровольческий корпус (РДК) Дадин не хотел: ему категорически не нравились ультраправые убеждения лидера и других публичных спикеров подразделения. Опасался возможного конфликта между ними и Денис Соколов, но других вариантов предложить не мог. После долгих обсуждений Дадин все-таки согласился пойти на «ограниченный компромисс» и вступить в РДК ради общей цели — «воевать против Путина».

Однако как раз в тот момент начал формироваться Сибирский Батальон (СибБат). Дадин стал одним из его первых бойцов и въехал в Украину в июне 2023 года, выбрав себе позывной «Ганди».

«Меня этот человек [Махатма Ганди] вдохновлял принципиальной позицией ненасильственной борьбы, потому что я изначально против применения насилия, — говорил он. — [Но] я должен противостоять преступлениям России, убийствам массовым, пыткам, изнасилованиям, грабежам. И крайняя форма, чтобы остановить убийц, — это убить убийцу».

Однако разочаровался Дадин в происходящем на фронте почти с первого дня, рассказывает его сослуживец Алексей Макаров (всего «Холод» поговорил с четырьмя бывшими добровольцами СибБата, лично знавшими Дадина, но все, кроме Макарова, попросили об анонимности). «Он себе в голове нарисовал картину, что это война эльфов с орками, — объясняет Макаров. — А когда оказалось, что Украина — это не страна эльфов и не все такие благородные рыцари без страха и упрека, для него они оказались “лжецами”, плохими и нехорошими людьми».

По словам Макарова, Дадин хотел уехать с фронта, но не мог — даже когда после первого боя многие участники СибБата уволились, поняв, что не готовы воевать. «Ильдар сам поверил в идею, что он — носитель морального идеала, — объясняет Макаров. — И если он уедет, то утратит это моральное превосходство. И он, стиснув зубы, не уезжал».

У него не сложились отношения с начальниками. Он регулярно спорил с ними даже во время учебных заданий — в частности, о необходимости убивать. «Например, мы должны напасть на кого-то и всех там перебить. Тем более, их больше — мы должны использовать эффект внезапности. Ильдар говорил, что это неправильно, мы должны сначала им предложить сдаться, — рассказывает об одном из тренировочных сценариев сослуживец Ильдара Дадина. — Мы на него смотрели все [и думали]: ну не дурак ли ты? Мы должны сначала большую часть перебить, а потом, если кто-то выживет, тем уже предложить сдаться».

Спорил Дадин и во время обсуждения действий диверсионно-разведывательных групп (ДРГ), которые должны незамеченными внедряться на территорию противника. «Один инструктор рассказывал нам, что если ДРГ заходит глубоко в тыл и видит в лесу лесника или бабушку, то их нужно ликвидировать, чтобы они не сдали ДРГ. Это было сказано на уровне… не совсем серьезно, никто не готовился убивать бабушку или лесника. Но Ильдар это воспринял очень серьезно и не мог отпустить», — вспоминает Алексей Макаров. По его словам, сослуживцы и командиры, зная о «твердолобости» Дадина, регулярно подкалывали его, мол, когда пойдем убивать лесника?

«Из-за [всего этого] командиры Ильдару несколько раз говорили: собирай вещи и уезжай в Польшу, — рассказывает сослуживец. — Но я думаю, что в силу политической важности — нужно было показать, что Ильдар Дадин воюет в ВСУ, — решение отыгрывалось назад».

У него не сложились отношения с однополчанами. По их словам, иногда Дадин отстаивал принципиальные вещи, с которыми соглашались другие сослуживцы, но чаще он «качал права» из-за пустяков, а споры «из-за куска мыла» превращались в рассуждения «про высшие истины». Нередко с Дадиным было сложно находиться в одной комнате.

«Однажды нам привезли подпортившиеся продукты, и у Ильдара появилась мысль, что выкидывать продукты нельзя [принципиально], — вспоминает один из собеседников “Холода”. — Несколько дней продолжался спор. Иногда Ильдар физически не давал подпортившиеся продукты выкидывать и даже некоторые из них пытался есть. И возвращался к этому потом еще очень долго». В конце концов командование назначило его ответственным за еду, лишь бы прекратить споры.

Впрочем, были и сослуживцы, которые соглашались с принципами Дадина, — особенно те, кто до 2022 года не думал о том, чтобы взять оружие в руки. Один из добровольцев СибБата, попросивший не указывать его имя и фамилию, соглашаясь с тем, что Дадин отличался излишней категоричностью, называет его очень надежным товарищем. «Когда я пришел в СибБат, Ильдар уже выполнял задачи инструктора по физической подготовке: он очень терпеливо объяснял все нам и выгораживал перед начальством, — говорит он. — А еще я знал, что если меня ранят, то он вытащит меня. Помирать там на холоде не хочется никому. Все его минусы для войны были в том, что в момент тренировок он отстаивал свою точку зрения. Но когда наступал бой, он работал как автомат».

Это подтверждает и Алексей Макаров: он ходил вместе с Дадиным на боевую задачу в ноябре 2023 года под Авдеевкой. Для Ильдара Дадина это был первый бой.

Во время операции добровольцев атаковали дроны. «Мы отступили, а Ильдар остался, потому что там был солдат ВСУ, который получил тяжелое ранение. Он отказался отступать, остался с солдатом и пролежал там, пока тот не умер ночью. Весь день и всю ночь, их нашли уже ночью и забрали на наши позиции. Это был по-человечески очень правильный жест: он остался вместе с умирающим солдатом, чтобы тот умер не в одиночку, — говорит Макаров. — Поступил “по-ильдаровски”».

В декабре 2023 года Ильдар Дадин решил разорвать контракт с СибБатом и уехал на границу с Польшей. Вместе с ним уехали еще несколько добровольцев. Что произошло, до конца не ясно. По одной из версий, добровольцев отправили копать окопы, а Дадин считал это недостойной задачей и хотел «воевать на передке».

СибБат действительно редко участвовал в войсковых операциях — это подтверждают собеседники «Холода». Например, за девять месяцев службы Алексей Макаров принял участие лишь в трех непосредственно боевых заданиях.

Украинские военнослужащие в Харьковской области, 2023 год. Diego Herrera Carcedo / Anadolu

«Это сильно отличается от ВСУ: там ты постоянно находишься на фронте. [Но] может быть, [в ВСУ] задачи немного проще, потому что СибБат выполнял трудные задачи, не всегда адекватные подготовке», — говорит Макаров, который в 2022 году успел повоевать в штурмовой бригаде регулярной украинской армии.

Задания всем иностранным добровольческим подразделениям ставит не руководство ВСУ, а Главное управление разведки Министерства обороны Украины (ГУР). Как рассказывают собеседники «Холода», эти задания делились на два типа: либо авральные — «заткнуть дыру» на «направлении, которое сыплется» (как это было в ноябре 2023 года под Авдеевкой), либо медийные — например, установить флаг в тылу врага и заснять это на фото и видео (как это было в августе 2024 года на Кинбурнской косе в Николаевской области).

Многим российским добровольцам такая стратегия казалась не самой правильной. Так или иначе, границу с Польшей Ильдар Дадин так и не перешел. Как рассказывают собеседники «Холода», его с сослуживцами остановил по дороге сотрудник ГУР и предложил перейти в еще одно формирование — легион «Свобода России». Ильдар и еще несколько человек согласились.

Однако службой в легионе «Свобода России» Дадин тоже остался недоволен. Не нравилось ему там настолько сильно, что он отговаривал вступать в него других россиян. В частных беседах с бывшими сослуживцами он называл легион «тикток-войсками» и говорил, что он там «воет волком».

В апреле 2024 года гражданин России, который хотел вступить в добровольческое подразделение, решил посоветоваться с Дадиным и написал ему в фейсбуке. Тот ответил, что делать этого не стоит.

«Я ехал сюда помогать, а не участвовать в кровавом и бессмысленном пиаре. Честным и порядочным людям (подобным мне, уж извините за нескромность) я бы до изменения ситуации не советовал пока ехать в Украину, — писал Ильдар Дадин (скриншот переписки есть в распоряжении редакции). — Более бессмысленных операций я вообще не знаю». «Холоду» известно о еще как минимум одном человеке, которого Дадин отговаривал от вступления в российские добровольческие подразделения.

Похожим образом пересказывал переписку Дадина с приятелями журналист Андрей Лошак: в украинской армии, по мнению Дадина, творится то же самое, что и в российской — «унижения, коррупция, тупость, жестокость и показуха командования, скрывающего правду от вышестоящего начальства, словом, тот же “совок”, что и с вражеской стороны».

«Война — это не первомайская прогулка, — рассуждает Денис Соколов. — Ну да, мы все прекрасно знаем, что есть коррупция. И на войне есть разные люди. Это очень тяжело. И это приводит иногда к отчаянию. Но некоторые люди, как Ильдар, это отчаяние перебарывают и продолжают делать то, что считают нужным. А некоторые разводят эту ерунду, показывая личные переписки».

«Да, в украинской армии есть недостатки, но по сравнению с российской, где я отслужил более 15 лет, она все-таки получше», — говорит один из бывших добровольцев СибБата. Еще один его однополчанин уточняет, что не сталкивался ни с коррупцией, ни с унижением, но признает, что командиры не всегда сообщали начальству правду. Войну он описывает как «реальный ад, когда тебя каждую секунду хотят убить»: «Ты боишься, боишься, боишься и понимаешь, что ты следующий».

5 октября 2024 года стало известно, что Ильдар Дадин убит — первой об этом сообщила журналистка Ксения Ларина, после чего эта новость разошлась по СМИ и соцсетям. Легион «Свобода России» впервые прокомментировал смерть Дадина только спустя три недели.

Город Волчанск в июне 2024 года. Фото: Объединённая штурмовая бригада «Ярость» / Reuters

Как рассказывают собеседники «Холода», погиб Дадин во время артиллерийского обстрела в городе Волчанск в Харьковской области, где он защищал некий объект. «Скорее всего, он охранял какую-то точку, чтобы туда не залезла диверсионно-разведывательная группа врага. Условно, несколько бойцов сидели в подвале или в доме с крепкими стенами и обороняли объект, чтобы туда никто не залез», — рассказывает источник «Холода» среди украинских военных. «Нужно понимать, что погиб он не на тикток-задании, — он погиб на позиции», — добавляет Денис Соколов. В сообщении легиона сказано, что Дадин остался на позиции с раненым сослуживцем и был убит, когда оказывал первую помощь.

Погиб ли в том обстреле кто-то еще из легиона, неизвестно. Как и то, когда будет выдано тело Ильдара Дадина.

Вторая жена Дадина Александра Свешникова живет в Киеве и хочет похоронить его там, однако что сейчас с его телом, неизвестно. Несколько собеседников «Холода» предполагают, что его все еще не эвакуировали: сделать это сложно, потому что Волчанск находится менее чем в 10 километрах от российской границы и обстреливается постоянно. При этом, как утверждает один из источников «Холода», легион не обращается за помощью к другим подразделениям и отказывается назвать точную геолокацию, чтобы тело Дадина мог вытащить кто-то другой.

На следующий день после новости о гибели Дадина российский оппозиционный проект «Форум свободной России» заявил о создании премии имени Ильдара Дадина: вручать ее планируют людям, проявившим себя как «несгибаемые борцы с путинской тиранией».

Денис Соколов предполагает, что Дадин бы эту инициативу не одобрил: «Он не любил дешевого пафоса. Он вообще не любил, когда кто-то говорил от его имени. Потому что от имени Ильдара Дадина мог говорить только лично Ильдар Дадин».

Сообщение Убить дракона появились сначала на «Холод».